Верить и любить - Страница 39

Вчерашний день прошел в пугливом ожидании, Николь вздрагивала от каждого шороха— и напрасно: Генри погулял с Джонни, заказал обед и был неизменно дружелюбен с ней. Николь уснула в своей постели, успокоенная тем, что он принял правила игры, и в то же время разочарованная…

— Где мой маленький ковбой? — осведомился Генри.

— На веранде, в манеже.

— Ты проверяешь его каждые десять секунд?

— Каждые пять, — с улыбкой отозвалась Николь.

— Сегодня Генри в отличном расположении духа, — удовлетворенно заметила Диана.

— Я и чувствую себя превосходно.

С того самого дня, как Генри выписали из госпиталя, у него вошло в привычку неподвижно сидеть по вечерам в одиночестве, потягивая виски, но в последнее время он предпочел спиртным напиткам минеральную воду. В Кинге-Хаусе в его распоряжении имелась замечательно подобранная фонотека, и Генри разыскал диски с записями любимых исполнителей — рок-музыкантов конца пятидесятых — начала шестидесятых. А в рабочем кабинете он откопал на стеллаже томик Сомерсета Моэма и с удовольствием перечитал «Театр» и «Луну и грош». Давно уже он не испытывал такого оптимизма и такого ощущения покоя.

Но его сознание, убаюканное ностальгической музыкой и чтением, то и дело будоражили мысли о Николь. Она была единственной женщиной, которой он предлагал руку и сердце, только с ней создание семьи казалось возможным и желанным. Когда в аэропорту их так естественно приняли за супружескую пару, Генри был горд и счастлив.

Теперь он подчеркнуто по-дружески обращался с Николь, а сам подспудно мечтал заполучить ее сердце, душу, тело…

— Я приняла тебя за Поля, — призналась она. Из ресторана доносился грохот отодвигаемых стульев и топот десятков ног. — Он словно сквозь землю провалился, и совершенно некому распоряжаться в баре.

— Думаю, я вполне могу справиться с этой задачей.

— Ты? Но… ты даже не знаешь наших расценок! — схитрила Николь. Не хватало еще, чтобы он сковырнулся и выронил поднос с бокалами, вызвав всеобщее сочувствие или насмешки.

— Посмотрю в меню, а при случае позову на помощь тебя. — Он не стал слушать дальнейшие возражения и вооружился блокнотом и ручкой.

Пока Николь обслуживала первый столик, Генри изучил запасы Поля и обнаружил прейскурант, пришпиленный с внутренней стороны к стойке бара.

— Господа, рекомендую вам лучшие вина на побережье! — провозгласил Генри, привлекая внимание посетителей.

Мужчинам пришлось по вкусу привезенное из Англии бочковое светлое пиво «Монарх», женщины выбирали сухие и сладкие вина. Гости восхищались кулинарным искусством Дианы, а некоторые гурманы изъявили желание лично поблагодарить виртуозного повара. На десерт Николь и Луиза подали спелые ярко-желтые бананы, кокосовый пирог с шоколадным кремом и лимонный шербет. Дебют Генри удался на славу, он лавировал между столиками, ловко оперируя бутылками, стаканами и фужерами.

Николь со все возрастающим беспокойством поглядывала на возлюбленного. Уж очень большую ответственность он на себя взвалил. Случись что — вот потеха-то будет этим развеселым туристам. Только бы обошлось, про себя молила Николь.

— Мама, мамочка, смотри! — раздался звонкий детский голосок, принадлежавший белокурой девочке лет шести. Она уже дважды успела переполошить всю компанию, сначала заприметила ползущую по стволу пальмы ящерицу-геккона, а потом по залу со свистом пролетела жужелица. Каждый раз туристы как по команде оборачивались на ее пронзительный крик и снисходительно улыбались.

Сейчас неугомонный пальчик этого коварного создания указывал на Генри, подошедшего с подносом к соседнему столику. Внутри у Николь все похолодело, когда она увидела выражение его лица.

— Мама, ты видишь, какая у дяди нога? — не отставала упрямая девчонка.

— Да, солнышко, — пробормотала смущенная женщина, покраснев до корней волос. — Кушай свое мороженое.

— Но это…

— Джулия, замолчи сейчас же! — грозным тоном потребовал отец девочки, сдвинув брови, отчего очки съехали ему на нос.

— Но ведь она гадкая, гадкая! — истерически взвизгнула Джулия.

Взгляды присутствующих устремились в одну точку, а Генри выпрямился и будто прирос к месту. Родители Джулии от стыда не знали куда деться. Ну почему дети не умеют говорить тихо? Николь порывалась обнять Генри за плечи и увести подальше отсюда.

— На вид гадкая, а на самом деле волшебная, — сказал вдруг он, улыбаясь маленькой шалунье.

Девочка завороженно уставилась на него ангельскими голубыми глазками.

— Как это? — недоверчиво спросила Джулия.

— Она отплясывает чечетку сама по себе.

— Не может быть!

— А ты посмотри. — Генри поставил поднос на стол и несколько раз притопнул ногой, опуская поочередно то пятку, то мысок. Клик-клак! — отстукивали его сандалии по деревянному полу.

— Вот здорово! — Джулия захлопала в ладошки. — Она действительно волшебная.

— А может быть, и твоя ножка такая же. Хочешь попробовать?

— Конечно! — пискнула малышка и, соскользнув со стула, встала рядом с ним.

Генри показал ей движения, и Джулия почти сразу их запомнила и уловила ритм.

— Да, да, у меня тоже так получается! — захлебываясь от восторга, восклицала проказница.

Генри наклонился к девочке, что-то прошептал ей на ушко, и они синхронно раскланялись, вызвав шквал аплодисментов. Николь просияла: ему блистательно удалось превратить каверзную ситуацию в забавную шутку…

— Не устроить ли в нашем заведении кабаре? — обратилась к нему за советом Николь, когда час спустя они проводили экскурсантов. — Сегодня мы собрали рекордно высокие чаевые, надо попробовать в следующий раз станцевать канкан.